Этот человек был приверженцем Рамакришны. Он всегда приносил прасад, дар бога из храма Кали. И вдруг он перестал носить прасад. Обычно он брал туда животных, чтобы их убивали, — он был богатым человеком — и вот он прекратил это. Рамакришна спросил: «Что случилось? Прошло столько праздников, а ты не привел никакое животное для жертвы божественной матери Кали. Ты изменил свою религию?»

Тот сказал: «Вам, по крайней мере, я не могу лгать. На самом деле я потерял свои зубы и не могу есть мясо».

Божественная мать и жертвоприношение были просто оправданием. Теперь — из-за того, что он потерял свои зубы, состарился и не в силах есть и переваривать мясо, — вся та прежняя философия забыта. Все те объяснения не были истинными объяснениями, они были надуманными.

Так что осознайте, где вы рационализируете, и никогда больше не рационализируйте! В противном случае вам никогда не найти свою подлинную сущность, вы заблудитесь в джунглях лжи.

«Ее голос отступает перед нашим молчанием, как слабый свет, что дрожит в страхе перед тенью».

Это для усталых и утомленных. Красота уже не овладевает, это больше не довлеющая сила, которая притягивает, как магнит. Она становится слабым светом, что дрожит в страхе перед тенью.

Но беспокойные говорят: «Мы слышали, как она кричала в горах. И вместе с ее криками раздавался топот копыт, хлопанье крыльев и львиный рык».

У беспокойных всегда кошмары; для них даже сон не отдых. У них беспокойный день, беспокойная ночь, вся их жизнь не знает опыта расслабления. Для них красота нечто вроде крика в горах.

«И вместе с ее криками раздавался топот копыт... будто это поле брани... хлопанье крыльев и львиный рык».

Странные определения, подумаете вы, но если вы оглянетесь вокруг и спросите у различных людей их определение красоты, вы обнаружите столько же определений, сколько и людей.

Ночью говорят городские стражники: «Красота взойдет с зарею на востоке».

Он ожидает утра, ночной стражник, — для него красота выглядит как конец ночи и начало дня.

В полдень говорят труженики и путники: «Мы видели, как она склонилась над землей из окон заката».

Усталые, работающие целый день, они ждут и ждут — когда же сядет солнце. Для них красота — это закат солнца, значит, они могут возвращаться домой, отдыхать и спать.

Зимой говорят занесенные снегом: «Она придет с весной, шагая по холмам».

Они проецируют свои желания. Когда заснеженно и слишком холодно, они ждут прихода весны, шествующей по холмам.

А в летний зной говорят жнецы: «Мы видели, как она пляшет с осенними листьями, видели хлопья снега в ее волосах».

Халиль Джебран выражает различные точки зрения разных нужд, разных надежд, разных утешений.

Все это сказали вы о красоте.

На деле же говорили вы не о ней, но о своих неутоленных потребностях.

А красота — не потребность, а экстаз.

В этом утверждении он подходит очень близко к определению красоты — со всей возможной объективностью и по-человечески. Красота не потребность, это экстаз.

Это не снаружи вас, это глубоко в вашем существе, когда вы переполнены танцем жизни, когда вы так благословенны, что можете благословить все сущее, вы можете излить свои благословения на все сущее.

В такой миг все становится прекрасным, потому что все является прекрасным. Точно так же, как все есть добро, все является прекрасным и все есть истина.

Все, что мы узнаем, — это как не смотреть глазами нужды, не смотреть как нищий, а смотреть с высшего пика своего сознания — вот что он подразумевает под экстазом. Тогда все сущее становится океаном красоты. И это не вопрос вашей нужды, потому что нуждающийся не может видеть истину. Только осуществившийся, удовлетворенный, только тот, кто подошел к своим глубочайшим сокровищам и уже не нищий, а коронованный, император — только он может видеть, что такое красота. Экстаз раскрывает ваши глаза на феномен красоты.

Это не жаждущие уста и не пустая протянутая рука,

Но пламенное сердце и очарованная душа.

Пламенное сердце и очарованная душа...

Это не образ, что вам хотелось бы видеть, и не песня, что вам хотелось бы слышать,

Но образ, который вы видите, даже если сомкнете глаза, и песня, которую вы слышите, даже если закроете уши.

Это не что-то внешнее. Это не что-то, что вы видите своими глазами, слышите своими ушами или касаетесь своими руками — это нечто такое... когда вы сидите в глубокой тишине с закрытыми глазами, с закрытыми ушами, как будто все ваше тело исчезло, только чистое сознание осталось.

В этой чистоте, в этой невинности, в этом экстазе — красота.

Это не смола в складках морщинистой коры и не крыло, сросшееся с когтем,

Но вечноцветущий сад и сонм вечнолетящих ангелов. Это не что-то изменчивое. То, что продолжает меняться, — всего лишь отражение. Луна остается той же, но отражение в озере продолжает меняться

— просто упадет небольшая галька, и отражение разбивается на тысячи осколков.

Порой вы видите красоту в лице, но скоро лицо состарится и красота исчезнет — это было лишь отражением. В цветке, в прекрасной женщине, в прекрасном мужчине, в ребенке, в высоких горах, в молчаливых лесах — все это отражения, которые будут меняться. Но то, что отражается, скрыто внутри вас; оно никогда не изменяется. Это извечный танец вечности.

Народ Орфалеса! Красота есть жизнь, снимающая покров со своего святого лика.

Каждый живет с маской. Никто не делает усилия обнаружить свое изначальное лицо. Маска дешева, не требует усилия. Когда она состарится, вы можете сменить ее; на рынке это доступно.

Но ваше изначальное лицо требует трудного исследования, огромного усилия идти внутрь себя, разрушения всех барьеров, которые создало общество, и достижения того, что не было создано обществом, но досталось вам как дар самого существования, который вы несли от самого своего рождения и который останется, даже когда тело умрет.

В этом чистом и бессмертном пространстве внутри вас — красота, ваша изначальная реальность.

Коль скоро вы узнали это, вы живете, одержимый жизнью, вы живете, пылая. Вы не живете так, как живут толпы, вы начинаете жить как бог. Вы становитесь священным алтарем.

...Красота есть жизнь, снимающая покров со своего святого лика.

Но жизнь — это вы, и покров — это вы.

Никто не препятствует вам — вы можете достичь своего изначального лица прямо в это мгновение. Но, быть может, у вас есть капиталовложения, связанные с вашей маской, быть может, вы стали слишком привязаны к своему фальшивому лицу, быть может, вы опасаетесь, что за ним нет никакого изначального лица, а только скелет, и лучше иметь фальшивое лицо, чем не иметь вовсе никакого... — эти страхи мешают вам. В противном случае, жизнь — это вы, и покров — это вы.

Красота есть вечность, глядящаяся в зеркало.

Но вечность — это вы, и зеркало — это вы.

Халиль Джебран старается сказать поэту: «Не высматривай красоту снаружи. Снаружи ты можешь найти прекрасные вещи, но не красоту». И те прекрасные вещи прекрасны лишь потому, что твоя внутренняя красота отражена в них; вот почему люди расходятся в своих мнениях.

Есть миллионы людей, которые не останавливаются ни на миг, чтобы посмотреть на прекрасный солнечный закат, — они не видят ничего в этом. Лишь немногие люди увидят прекрасное в солнечном закате, но красота эта в действительности — отражение, солнечный закат не более чем зеркало. И если вы молчаливо созерцаете закат солнца — без всякого беспокойства от непрестанно снующих и нарушающих образ мыслей — закат солнца прекрасен... прекрасна женщина, прекрасен мужчина.

Вы обращали внимание на то, что та же женщина, которая прекрасна сегодня, может не выглядеть прекрасной завтра, или может даже стать камнем на шее? Сегодня вы умираете, чтобы добиться ее, а завтра будете умирать, чтобы избавиться от нее! Странно... что случилось с красотой?